Публикации

СЕПАРАЦИЯ ПОДРОСТКОВ

Коллеги, вот мы с вами и добрались до темы отделения подростков от родителей и связанных с этим трудностей.

Вы наверняка знаете не понаслышке, что многие кардинальные, можно сказать, революционные изменения происходят с подростком в кризисный период. Один из важнейших процессов – психологическая сепарация, то есть отделение от авторитета родителей и в широком смысле родительских фигур (взрослые наставники, учителя, тренеры и тд).

В этом процессе подростку нормативно важно отсоединиться, как колобку, от всех своих авторитетных взрослых для того, чтобы поискать ответ на вопрос «что я такое из себя представляю сам по себе? В отрыве от моих авторитетов?» В этот период подростку важно пережить разочарование в том, что взрослые не идеальны.

Этот процесс манит подростка и в то же самое время пугает. Ведь мир перестает быть стабильным и надежным («мама с папой все разрулят, я в надежных руках!») Подростка кидает из одной крайности в другую: то он ощущает, что люто ненавидит или яростно презирает маму с папой, то хочет прижаться к ним крепко-крепко в слезах страха и отчаяния от ужаса встречи со взрослостью.

Вот лишь некоторые важные точки в работе подросткового психолога с этим важным процессом:
1) Специалисту важно бережно донести до подростка, что его сложные чувства и подчас пугающие подростка мысли о родителях и других взрослых – нормальны и адекватны. Особенно тяжело переживают сепарационные подземные толчки подростки, у кого до кризисного периода были хорошие добрые отношения с родителями. На таких родителей сложно найти внутри себя так необходимый для этого процесса гнев и презрение. Подростка и родителей важно поддержать с обеих сторон.(Про поддержку родителей в проработке этой темы – мой следующий пост. Сегодня поговорим именно про подростков). Итак, объясняем подростку важность и нормативность этих процессов. «Не обвиняй себя за то, что внутри себя ругаешь родителей на чем свет стоит. Этот процесс нужен тебе для поиска собственной самостоятельности». Если у подростка начинаются поведенческие проблемы в отношениях со взрослыми (хамство, переходящее границы дозволенного; физическое насилие в адрес взрослых и прочие моменты), необходимо вывести это в психологической работе как сложности подростка в совладании с собой, помочь учиться саморегуляции и другим адекватным способам выражения сложных чувств в отношениях со взрослыми. При этом принципиально важно параллельно сверяться с родителями относительно их родительских стратегий реагирования. Бывает выясняется, что родители сами сильно провоцируют подростка на хамство, а потом удивляются, почему ребенок так отвратительно себя с ними ведет. Помогаем родителям увидеть свои собственные действия в эмпатичном зеркале отражения психологом. Ни ту, ни другую сторону НЕ стыдим, НЕ виним, НЕ ругаем. Эмпатично разглядываем, каким именно подводные ключи подпитывают деструктивные дезадаптивные модели взаимоотношений, сопровождаем детско-родительскую подсистему в процессе выравнивая способов взаимодействия.
2) Обращаем внимание подростка на мотивы «назло маме отморожу уши» в его поведении. Помогаем дифференцировать, что именно из протеста родительским установкам является действительно важным для подростка и может помочь ему во взрослении, а что является неполезным для подростка проявлением истерического протестного выпада. В таких неосознаваемых протестных истериках подростки способны из негативистской аффективной реакции сделать опасные вещи: причинить себе самоповреждение, в срыве совершить правонарушение и др. Учим подростка перерабатывать сильные протестные аффекты.
3) Обучаем подростка адекватным способам общения с родителями в случаях, когда родители переходят границы. Увы, нередко приходится обучать самих подростков тому, что они имеют право дать сигнал родителям, что на них нельзя, например, поднимать руку, что на них нельзя ругаться матом или оскорблять другими способами. Конечно, всегда сверяемся с другой стороной: а как ведет себя сам подросток перед срывами родителей. Насилие не имеет никакого оправдания, но подростку очень важно зеркалить его собственное поведение, провоцирующее срывы родителей.

#аннабудько#психологаннабудько#подросковыйпсихологспб#сепарацияребенка#подростки#труностиподростков#детскийпсихологспб#какрабоатетпсихолог

ОСОБЫЕ ПРИМЕТЫ

Дорогие коллеги, после цикла постов в рамках проекта #соображаем_на_двоих с Ларисой Кононовой возвращаюсь к предыдущей теме – работа с подростками, у которых есть опыт встречи с насилием, психологическим и/или физическим. Напоминаю: сексуальное насилие в данной серии постов мы с вами не берем — это отдельная большая тема.

По каким приметам в поведении и состоянии подростка психолог может предположить, что у подростка есть подобный опыт и аккуратно провентилировать эту тему со своим несовершеннолетним клиентом, а также его родителями? Рассмотрим несколько вариантов.

· Подросток может сам первым рассказать о том, что его били или словесно унижали/оскорбляли/издевались или такое поведение со стороны взрослых продолжается до сих пор. Тут специалисту важно помнить, что подростки как могут быть правдивыми в таких случаях, так и могут в том числе заниматься оговорами взрослых, из чувства подросткового гнева на взрослых за их законную власть, из сепарационной ярости, раздражения на то, что родители держат границы на замке, из подросткового эгоцентризма.

· Первыми о таком опыте рассказывают психологу родители. Важно прояснить с ними, как они относятся к эпизодам насилия, психологического и физического, по отношению к своему ребенку, как сейчас переваривают свое бессилие, родительское отчаяние, гнев и ярость на ребенка, столь нормальными в подростковый период отпрыска. Важно ни в коем случае не стыдить и не ругать родителей, а поддержать их в том, что наверняка им это и самим давалось неприятно и трудно. Какой родитель не испытывает после подобных срывов на ребенке вины и стыда?!.. Ведь родители срываются от бессилия и сложностей регулировать себя, по сути дела речь идет о потере контроля над собой. Агрессия ранит и того, на кого она направлена, и того, кто является ее источником. Задача специалиста в данном случае - совместно с родителями разобраться, достаточно ли функционален новый способ переработки родителями своих сложных чувств в отношении ребенка, чтобы предотвратить откат к прежним насильственным способам.

· Подросток рассказывает о ситуациях, где на него обзываются или его унижают другие люди, приятели/одноклассники/учителя. Ребенок рассказывает об этом поразительно спокойно, буднично.

· Подросток рассказывает о том, что часто во взаимодействии с людьми агрессивно на них срывается, видит подвох даже в конструктивной критике. Замыкается или дуется на психолога в ситуациях даже самой легкой терапевтической конфронтации. То есть подросток чрезмерно чувствительно реагирует на даже самые легкие предъявления темы «у меня вот это не получается».

· Подросток часто и подолгу расстраивается и плачет при упоминании ситуаций на тему «у меня что-то не получается». Это связано с тем, что одна из формирующихся установок в период получения опыта насилия в отношении себя рождает у ребенка идею про заслуженность подобного отношения к себе, идею собственной плохости и недостойности, получения по заслугам. Такая идея вполне себе может сочетаться с тут же параллельно существующим пониманием, что насильственное отношение недопустимо, и гневом на обидчиков за подобный опыт.
Одно из самых неприятных следствий подобного опыта - во взрослом возрасте с большой долей вероятности подросток будет бессознательно выбирать себе в партнеры человека, который будет его психологически «кусать» и продолжать прежние семейные насильственные традиции. Этой теме, дисфункциональной семейной созависимости, уделено огромное внимание в психологии. И увы, эта тема не теряет своей актуальности до сих пор.

· Подросток проявляет сильные реакции стыда при упоминании каких-то ситуаций, где он вел себя не так, как ему хотелось бы. Зачастую оказывается, что такие подростки в детстве неоднократно переживали ситуации стыжения со стороны взрослых. Наверняка вы слышали все эти жуткие истории про скандалы на детской площадке, которые устраивают родители своим малолетним детям; выставление ребенка в угол и громкое стыжение со стороны воспитателей в детском саду, вывешивании испорченных трусиков на виду у всей детсадовской группы, запихивание еды в ребенка после того, как ребенка вырвало этой самой едой, и прочие жуткие истории.

· Подростку чрезвычайно тяжело рассказывать что-то про семейную жизнь, он явно уходит от обсуждения подобных тем, краснеет/бледнеет, замыкается в себе, откровенно переводит тему.

В целом, это основные, так сказать, лакмусовые бумажки для психолога. Но, возможно, у вас есть и другие! Поделитесь в комментариях? Или если есть вопросы - пиши, я на связи )

#аннабудько#психологаннабудько#психологспб#работапсихолога#психологическоенасилие#подростковыйпсихолог#моральноенасилие#семейныйпсихолог#дляпсихологов

Поздравляем Олега Васильевича с очередным успешным прохождением курса повышения квалификации в этом учебном году!

ПУСТЬ МЕНЯ НАУЧАТ!

Друзья, вы обучаете клиентов-подростков отстаивать свои границы и самих себя с помощью психологических способов?

Для меня такая работа условно делится на 2 группы:
1) Работа с открыто агрессивными детьми, у кого проблемы с импульс-контролем;
2) Работа с подростками, у кого есть склонность к внутреннему подавлению своей агрессивности, часто выбирающие в конфликтных ситуациях вариант уступки, подростки с тенденциями к аутоагрессивности.

Об этом сегодня поговорим и рассмотрим основные стратегии работы в обоих случаях.

1) Специалисту важно выяснить, КАК устроена гневливая кастрюлька подростка с открыто агрессивными паттернами. Рассмотреть в зависимости от устройства гневливости ребенка причины, которые могли бы стать подходящей для подростка мотивацией к изменениям привычных агрессивных паттернов. Ведь есть немало подростков, кто считает такие свои агрессивные замашки нужными и полезными.
· Может быть, агрессивность - это скорее про характер (ох уж эти эпилептоидные или лабильные подростки! Помните, говорили о них?) – тогда работа строится по принципу «тебе, дружочек, важно знать про уязвимости своего характера, учиться разворачивать их в плюс и контролировать, чтобы не наломать дров». Перебираем разные способы самоконтроля. Тут уже кому что подойдет. Кто-то из детей берет в арсенал способ «посчитать до 20, выдохнуть и уже тогда реагировать», кому-то больше подходит вариант уединиться-выкричаться в подушку или поприседать – и уже с чуть выпущенным паром отреагировать. Для кого-то будет подвигом хотя бы вместо распускания рук натренироваться переводить действие в слова «эх как бы я хотел вмазать тебе по полной сейчас!»
· Обучать подростка распознавать градацию закипания своей гневливой кастрюльки. Сопровождать подростка в укреплении умения видеть такие свои реакции по возрастающей как раздражение, злость, гнев, ярость; помогать добираться до понимания того, что именно триггерит такие состояния и подбирать способы переработки эмоции на каждом этапе. Какие установки дисфункционально влияют на гневливые вспышки. Например, можно обнаружить, что подросток искренне убежден, что если кто-то с ним в чем-то не соглашается, значит этот кто-то насмехается над ним. В итоге соединение нарциссической подростковой уязвимости и гневливой импульсивности порождает гремучую смесь. Подростка накрывает аффективной волной, после срыва приходят стыд и вина.
· Гневливость и открытая агрессивность может быть связана с опытом дисфункциональных внутрисемейных отношений, школьного буллинга (что тоже никогда не появляется с бухты-барахты на пустом месте и такие ситуации требуют самого серьезного к ним отношения и разбора причин и способов разрешения). Здесь работа скорее всего будет построена по двум направлениям: работать с родителями в случае, если дисфункциональность продолжается внутри семьи, или свериться со школой относительно проводимой с классом работы, если там идет буллинг в адрес ребенка, и помощь ребенку в переработке полученного опыта, а также обучение новым более адаптивным стратегиям реагирования.

2) Работа во втором случае строится несколько иначе, с другой фокусировкой.
· Важно регулярно прорабатывать тему важности агрессивных реакций и обучения адекватным способам их использования. Я обычно говорю подросткам, что матушка Природа не просто так дала нам этот инструмент под названием агрессивные реакции и самые разные их виды, от раздражения до ненависти. Эти реакции являются важными указателями на то, что сейчас происходит что-то, что мне необходимо изменить, так как мне это неполезно, нарушает что-то важное и ценное для меня. Например, если кто-то случайно наступил мне на ногу, я испытаю боль и злость, и это станет причиной изменить ситуацию: отодвинуть человека, немедленно попросить освободить ногу. Если кто-то лезет в душу с непрошеным советом, то реакции раздражения или злости дадут понять, что пора собеседнику, желающему искренне причинить добро, дать понять: можно придержать свое мнение при себе; будет необходимость – я попрошу тебя высказать свое мнение о ситуации.

Подросткам второй группы сложнее всего принять тот факт, что при их отстаивании себя они часто могут встречаться с реакциями недовольства в свой адрес, и это нормально. Сложнее всего оказывается именно выдерживать чужое недовольство, ведь для подростка это сигнал: мной недовольны, а значит я плохой. Так как именно такие околодепрессивные установки зачастую свойственны подросткам с описанными выше паттернами обхождения со своей агрессивностью.

· Сложной также оказывается проработка с такими подростками, особенно сенситивного типа, темы адекватности агрессии в адрес родителей. Дело в том, что сенситивная натура устроена таким образом, что любой агрессивный импульс, свой внутренний или внешний от другого человека, пугает подростка и вызывает растерянность, чувство вины и стыда. Часто можно услышать, что для таких подростков агрессия в любом ее виде равно жестокость. Специалисту важно помочь подростку дифференцировать данные понятия.

· Особая история в проработке обучения адекватным формам отреагирования агрессии отводится сильно соматизирующимся подросткам. Здесь специалисту и родителям важно запастись терпением: помощь ребенку в переводе переживаний с языка тела на психологический язык прямой встречи со своими реакциями – часто достаточно длительный процесс. Ведь речь идет фактически о сопровождении подростка в прохождении стадий психологического взросления от уровня раннего детства (когда именно сомато-вегетативные реакции и являются соответствующими возрасту средствами выражения эмоций) до нынешнего биологического возраста.


· Обучение таких подростков психологическим способам отстаивания себя заключается на последующих этапах в регулярной тренировке в кабинете или в рамках групповой работы с элементами тренинга ассертивного поведения новых способов отстаивания себя. Таким ребятам надо прямо давать домашнее задание: используй в конфликтных ситуациях ассертивные фразы, понаблюдай за последствиями их использования.


Это стратегии, которые во время работы использую я, но у вас наверняка есть свои лайфхаки. Поделитесь!

#аннабудько#психологаннабудько#подростковыйпсихолог#психологическиеграницы#агрессивнаяреакция#агрессивныйподросток#семейныйпсихологспб#работапсихолога#вкабинетепсихолога

ВСЕ ПОТОМ

Кто виноват в прокрастинации и что делать?
Приветствую, друзья! С вами снова я – Олег @[id456424314|Олег Дурнов]
Как же часто эта тема звучит в моем кабинете!
А все потому что, наверняка, каждый сталкивался с мучительным чувством вины за откладывание важного дела или работы и с ужасом ждал дедлайна. Когда в последние часы или минуты в панике работа выполнена, все силы потрачены на этот рывок, возникают депрессивные переживания. Или наоборот — ничего не сделано и здравствуй стыд и самообвинения.
Давайте разберемся, что на самом деле происходит с прокрастинирующим человеком.
В первую очередь необходимо прояснять, когда именно проявляется прокрастинация, в каких ситуациях и как часто это происходит. Это позволяет понять, в какой именно конкретной ситуации возникают такие трудности. Чаще всего такая история связана с рабочими или учебными процессами.
Дальше необходимо подробно анализировать внутриличностный конфликт.
Я для начала предлагаю заменять фразу «Я не могу завершить эту работу» на «Я не хочу завершить эту работу». Таким образом, можно выяснить, с чем именно не хочет встречаться человек, с каким чувством.
Основной механизм прокрастинации — остановка деятельности, а именно срабатывание психологической защиты для избегания встречи с каким-то очень неприятным чувством. Это может быть страх, страх критики, страх оценки, страх оказаться не компетентным, страх публичного выступления. А может быть чувства связанные с необходимостью выдерживать, то есть заниматься не любимым делом, встречаться с неприятным критикующим или стыдящим начальником, преподавателем.

Вот тут начинается исследование этих чувств и выявление действительных потребностей человека. Например, текущая работа и коллектив давно не устраивают, а привычка и страх потери денег мешают обновить резюме и начать поиск новой работы. Или еще типичная история, всегда мечтал работать по специальности, но ради денег работаю не по профилю.
У многих сейчас может возникнуть мысль, что это очевидно и не нужны всякие психологические штучки. Но дело в том, что наша психика гениально вытесняет или рационализирует очевидные вещи, для того, что бы снизить боль от этого внутриличностного конфликта. В повседневной жизни человек просто этого не осознает и уж тем более не может связать с проблемой прокрастинации. И пользуется самым простым объяснением «Я ленивый» и поехали в стыд и вину…

Потому важно не останавливаться, а исследовать дальше, например страх. Тут я советую руководствоваться заветами Л.Л. Третьяка «досмотреть кошмар до конца». На этом этапе клиент вместе с психологом фантазирует о том, что будет если страх реализуется.
В большинстве случает такое простое упражнение помогает разгрузить психику, так как проигрывание страха в фантазии включает работу нейронных связей и отделов головного мозга отвечающих за эмоции (ретикулярная формация) так как если бы все это происходило в реальности.
Следующий важный момент, на который стоит обратить внимание, особенно при учебной прокрастинации, на жизненный опыт человека. В психодинамическом подходе очень важно исследовать детский опыт. Поэтому я всегда спрашиваю «когда и при каких обстоятельства и с кем Вы уже испытывали такое чувство?» И практически всегда возникает критикующая или стыдящая родительская фигура, мама, папа, учительница, тренер. И таким образом, получается связать «здесь и сейчас» с «там и тогда».
Причина того, что чувства, например сильный страх или стыд однажды испытанные в детстве начинают, как испорченная пластинка воспроизводится во взрослой жизни, заключаются в том, что в структурах головного мозга отвечающих за эмоции «ломается» внутренний хронометр.
И одна из задач психологической работы в этом случае, «починить» этот хронометр, чтобы через осознавание конфликта прокрастинации выработать другой функциональный способ преодоления своих трудностей.
В большинстве случаев хроническая прокрастинация только верхушка айсберга внутриличностного конфликта и работа над таким запросом по моему опыту занимает минимум 1 год.

И теперь важный вопрос: а вы часто прокрастинируете?